ПОЧЕМУ КАЗАКИ НЕ СПАСЛИ РОССИЮ В 1917 ГОДУ

… А что мы, собственно, празднуем 23 февраля, в красный день календаря, что прежде назывался “Днем Красной армии”? Нас учили в школе, что тогда в 1918 году части Красной Гвардии разгромили немцев под Псковом. Мягко говоря, это не соответствует действительности. В этот день никаких боев нигде не происходило. Более того, кайзеровские и австрийские войска 18 февраля начали общее наступление, и революционная армия отступала, а, точнее, бежала на всех фронтах. 24 февраля немцы “силами одного взвода” взяли Псков, то - есть Псков никто не оборонял. 23 февраля подписан позорный Брестский мир,(3 марта ратифицирован) который никак не мог стать причиной праздника.

С большим трудом советские историки, стараясь “подтянуть к дате”, хоть какое-нибудь историческое событие соответствующее этому празднику, обнаружили, что 21 февраля 1918 г. создан Комитет обороны Петрограда, издано обращение “Социалистическое Отечество в опасности!”. Но подобных комитетов и подобных обращений было и до и после 23 февраля много! В этот день никакая Красная Гвардия создана не была и, вообще, решительно ничего, что могло бы считаться днем рождения армии, не происходило.

Событие, празднование коего по наследству досталось теперь “Дню Защитника Отечества”, действительно, отмечалось, первый раз, 23 февраля 1918 года, но произошло оно на год раньше. В этот день большевиками отмечалась его первая годовщина.

Не случайно эти два праздника - близнецы. Именно манифестация женщин и стала началом Февральской буржуазной революции, а, говоря точнее, началом крушения Российской Империи, которое завершилось 2 марта отречением Николая !! от престола, в пользу своего брата великого князя Михаила Александровича. В этот день власть перешла к Временному Правительству, а 3 марта великий князь, в свою очередь, отрекся от престола.

А причем тут казаки? Да при том, что с легкой руки, недоброй памяти, “присяжного поверенного”, вынесенного капризом революции на вершину власти, А. Ф. Керенского, их обвиняли, чуть ли не в провоцировании Февральской революции. То есть, получается, что казаки, как бы, самые главные революционеры. Но, однако, весь 1917 год, включая разгром казаками июльского большевистского путча, корниловское наступление, попытку крестного хода 20 октября - последнюю попытку спасти страну, движение корпуса Краснова на спасение столицы, захваченной большевиками, и всю гражданскую войну именно казаки считаются главной силой контрреволюции. Причем, одни и те же полки. Для того, чтобы разобраться в этом кажущимся противоречии, нужно понять кто же такие казаки.

Несмотря на то, что казаки, зачастую, были главными действующими лицами российской истории, они воспринимали Россию как родственную, но соседнюю страну. “Белый царь в кремянной Москве, а мы казаки – на Тихом Дону. Он – собе, а мы – собе”. “Льготы”, которые когда-то позволили удержать казаков в составе Империи, к 1917 году стали совершенно призрачными, постоянная служба, за свой счет, начисто разорила казачество, (На Дону 46% казаков не имело тяглового скота), а разрешение жить в казачьих землях все подданным Империи превратило казаков у себя дома в национальное меньшинство. Казаки с ужасом видели как их “присуд” - наследственные родовые земли заселяются пришлыми, иногородними русскими и украинскими мужиками. Узел конфликта, крепко завязанный в казачьих областях, имел не только социальную, но и этническую основу. Казаки получили “прививку против революции” в 1905-1907 гг. когда боеспособное мужское население было угнано в Россию на подавление мятежей, а казачьи общины оказались на грани гибели в бушующем море иногородних.

Несмотря на доблестную военную службу, казаки ненавидели “солдатчину”, всячески отделяя себя от “мужиков в шинелях”, норовя не отдавать русским офицерам чести, ходить не в ногу и подчиняться только казачьим командирам, кого знали в лицо. Офицеры, ощущая себя плоть от плоти, казаков, для русского, в основном, дворянского офицерства, чувствовали себя“черной костью”, мелкой разменной монетой в имперский военных авантюрах, тоже обосабливались. Это проявлялось даже внешне: обращались они друг к другу только по имени отчеству и при встречах раскланивались приподнимая фуражки. Особо презирали полицейских, считая их неспособными нести даже собственные служебные обязанности, и норовивших службу и ответственность переложить на плечи казаков.

Ко времени революционных событий февраля 1917 г. в столице находились 1 -й и 4-й Донские казачьи полки. Они расквартированы в Петрограде незадолго до революции по личному распоряжению Николая II и соответствующему решению Ставки Верховного Главнокомандования. При императорской резиденции в Царском Селе располагался личный конвой императора в составе 1-й и 2-й Кубанских и 3-й и 4-й Терских Лейб-Гвардии казачьих сотен.

Казачьи сотни, в числе первых воинских частей Петроградского гарнизона, направлялись на рассеивание стихийных митингов и демонстраций. В первый день революции или начала городских беспорядков, 23 февраля, казаки совместно с полицией исправно выполняли все приказы по поддержанию порядка. Утром 24 февраля они устанавливают свой непосредственный контроль над наиболее важными объектами города. Казаки, чей, менталитет, во многом, сходен с горским, презрительно относились к “подвыпившим крикливым бабенкам”, считая, что “русским мужикам надо бы вломить по башкам, чтобы баб своих окоротили”… В середине дня 3-я и 6-я сотни 1-го Донского полка блокировали Знаменскую площадь и разогнали митинговавшую там толпу.

Однако, среди казаков пошли разговоры о том, что “вот мол, мы тут с бабами воюем , а у нас там дома, может, мужики межи перепахивают, а горцы станицы режут”. Отсутствие единого управления, попытки полицейских руками казаков подавить беспорядки, привели к тому, что уже к вечеру казаки не стали препятствовать демонстрантам, и отказалось помогать конной жандармерии. “Казаки старались избежать непосредственного вмешательства в ход развернувшихся событий, предпочитая, по возможности, воздерживаться от активных действий против демонстрантов. Вместе с тем, они очень внимательно наблюдали за митинговавшими горожанами, пытаясь разобраться в происходящем. В их настроениях начинал обозначаться определенный перелом. Критическим рубежом в этом процессе стали события 25 февраля”.

По странной традиции, огромная часть новобранцев, из числа тех, кто должен был следовать на фронт, почему-то стягивалась в Петроград. Считалось, что здесь они проходят подготовку, принимают присягу и радостно идут умирать за Веру, Царя и Отечества. Привыкшие к безусловному повиновению русских солдат, военные начальники никакой подготовкой и обучением новобранцев не занимались, солдаты толпами слонялись по городу, в казармы делегациями ходили пропагандисты всех мастей. Это была уже не армия , а , действительно, мужики, в основном крестьяне в шинелях, главной идеей было увильнуть от фронта. Вся эта масса концентрировалась вокруг митингующих женщин и получила неожиданную поддержку в виде всеобщей забастовки. Одна из митингующих толп собралась у памятника императору Александру III на Знаменской площади. На помощь, находившимся на площади, полицейским прискакала 6-я сотня 1-го Донского полка. Полицейский ротмистр отдал команду открыть огонь по собравшимся, или “взять их в шашки”. Приказ бредовый по сути, кроме того, отданный казакам полицейским. Казаки, как обычно в таких случаях, "пропустили его мимо ушей". Разгневанный ротмистр с размаха ударил ближайшего казака.

Вот этого ни в коем случае делать было нельзя! Казак был “на возрасте”, а в казачьих частях “возраст старше чина”. Поэтому, реакцию командира казаков можно объяснить. (подставьте вместе о слова “казак” - “горец”, “ингуш”, “осетин” и все станет очевидным. А казаки во многом ведут себя, так как их ближайшие соседи – кавказцы)

Увидевший это казачий офицер, полный Георгиевский кавалер подхорунжий М.Г. Филатов, выхватил шашку и на скаку зарубил полицейского. Бросившиеся к месту происшествия конные городовые были отогнаны казаками. Казаки, без приказа, пошли в казармы. Оставив полицейских один на один с толпой. Это событие, теоретически, считается переломным моментом, с коего началось “триумфальное шествие Февральской революции”.

Огромную роль в разложении русской армии и флота сыграла немецкая разведка. Собственно, для того чтобы взорвать Россию изнутри Ленин получил германский кредит в 2 млн. золотых марок, был через фронт переброшен в Россию. Громадные деньги были брошены на разложение Балтийского флота, стоявшего в Финляндии. Гельсинфорс стал базой наркоманов. Кокаин, поначалу бесплатно, раздавался русским матросам. По воспоминаниям академика Д.С. Лихачева “революционные матросы, почти поголовно были кокаинисты”.

А причем тут армия? Да притом, что Российскую империю уничтожили запасные армейские и гвардейские батальоны, находившиеся в столице и экипажи кораблей Балтийского флота, почти всю войну простоявшие в Гельсинфорсе (в Хельсинки). Они стали исполнителями враждебной России воли и планов, которые вынашивались и последовательно выполнялись задолго до событий на Знаменской площади Роль же казаков, хотя и достаточно эффектна, но решающего значения не имела, а сами они, как выяснилось, были, в любом случае, обречены.

Если подняться на паперть собора Святой Троицы в Александро-Невской лавре, и обернуться, к подступающим под самые ступени, захоронениям советского времени, то слева от собора легко разглядеть могилу большевика Рахьи, у которого когда-то квартировал Ленин. Коммунисты, время от времени, украшают ее красными знаменами. А справа, примерно на таком же расстоянии, 85 лет было лысое место, иногда заполняемое мусорными баками… Здесь тоже могила! В 1917 году благодарные горожане собирались поставить здесь часовню. Но прежде чем говорить о тех, кто здесь погребен и почему двенадцать лет казачьи организации Санкт-Петербурга безуспешно бомбили прошениями о восстановлении этой могилы городские власти, вернемся в Петроград к июльским событиям.

Однако позже, работая в газете, я неожиданно узнал, что именно за эту фотографию К. Булла был репрессирован. Его обвинили в том, что он находился среди стреляющих по демонстрации юнкеров. Тогда то и царапнула меня мысль, что великого фотографа убрали по этому нелепому обвинению, не случайно. Он – очевидец, и, вероятно, видел совсем не то, о чем писали учебники. Так что же происходило в тогда в Петрограде?

Ночью каждый дом превращался в отрезанный от мира островок, частенько обороняемый жильцами, поскольку оружия в городе оказалось - море! И его все еще раздавали и раздавали всем желающим без всякого учета.

В 22 часа З июля вооруженный полк под командой унтер офицера Жилина пошел к Таврическому дворцу (Квартировал полк на Кирочной). Агитаторы- дезертиры придумали повод: полк взволнован слухами о готовящейся коалиции Центрального Исполнительного комитета Петросовета с буржуазией. “Пулеметчики с такой позицией не согласны, довольно они натерпелись! Вся власть советам!” – замечательный лозунг, учитывая, что идут штурмовать Исполком советов рабочих крестьянских и солдатских депутатов, то –есть эту самую “власть советов”. Уговаривать солдат пошли Войтинский и Чхеидзе. Много кричали о революции, хотя обе стороны отлично знали – солдаты, просто, не хотят на фронт. Кроме пулеметчиков, Таврический дворец окружила толпа солдат из других полков. Они вообще ничего не желали слушать. Охрана Таврического из солдат запасного Павловского полка разбежалась. Неожиданно подошли броневики, за кого они были – неизвестно. Броневики так за все время и не выстрелили не разу, но это несколько охладило митингующих.

Утром 4(17) июля в городе начались погромы и грабежи магазинов. Пошла репетиция переворота. На улицы высыпали вооруженные толпы. Было получено известие, что на заводах раздают оружие, и хотя рабочие его брать отказываются, на окраинах большевики формируют штурмовые группы. Из Кронштадта идут военные корабли, из Ораниенбаума выступил 1 стрелковый полк, готовится к выступлению, квартировавший в Петергофе, 2 полк.

Все военные архивы сознательно уничтожены в Октябрьском перевороте. Поэтому сведения о том, кто выступил из казачьих полков, различны. Скорее всего, это было два орудия прославленной: гвардейской 6 казачьей батареи и взвод казаков 1 Донского полка, для прикрытия. Вели их председатель Союза казачьих войск полковник Греков и сотник Калмыков, прототип того сотника Калмыкова из Тихого Дона, которого блистательно сыграл в фильме М.Глузский. Всадники и пушки переходили на рысях Литейный мост, когда, со стоящих на Неве барж, их стали поливать из пулеметов. Не поднимая пятерых убитых, казаки промчались по Шпалерной к дворцу.

Не все казаки были мертвы. Санитары на автомобилях пытались вывести тяжелораненых, но разъяренная, пьяная толпа, буквально, вырвали их из фургонов, исколола штыками и разорвала. При этом был убит и, находившийся в машине, раненый солдат пехотинец.

Несколько казаков было ранено и убито несколько лошадей. Мгновенно оценив обстановку, казаки рассыпались по окрестным домам, и за несколько минут, переловили всех или, во -всяком случае, большую часть стрелявших, и тут же, при одобрении горожан, вывели их в расход, исповедуя старое казачье правило: “Оружие на землю, руки в гору – живешь! С оружием в руках – покойник”. Перестрелки и стычки происходили и в два следующих дня, что опровергает рассуждения о случайности событий. Это был продуманный, но не удавшийся путч. Потому так и старались вытеснить его из людской памяти большевики.

В эти же два дня казаки взяли Петропавловскую крепость и разоружили мятежные полки, в первую очередь пулеметный запасной. Путч, где соотношение сил было, примерно, один к ста пятидесяти, был разгромлен.

Временное правительство всеми силами постаралось избежать расследования событий. У многих министров, особенно у депутатов Петросовета “было рыло в пуху” и им совсем не хотелось отправлять на виселицу товарищей по подполью и по партии. Правда, когда эти “товарищи” пришли к власти, они им гуманизм припомнили…

С прибытием в город новых казачьих частей, столица начала оживать. В город, через вокзалы, с казачьими патрулями, без перебоев, пошел хлеб. С улиц исчезли пьяные и наркоманы. Открылись вновь магазины и кафе. Задымили заводы. Под давлением петербуржцев, “диктатор” Керенский, (заслугой которого было то, что он вытолкал из столицы в сторону фронта 200 тысяч солдат, наказал невиновных и наградил непричастных), повелел организовать пышные похороны “героям казакам”. Сами казаки, прекрасно знавшие цену диктатору, который их боялся больше немцев, поговаривали, что им “глаза замазывают” и не верили никому. Предложение ЦИК похоронить казаков вместе с “жертвами революции”, число которых превышало четыре сотни, казаки с негодованием отвергли. Но своих братьев, павших за Россию, решили предать земле достойно и уж никак не вместе с теми, кто в них стрелял.

Я возложил два венка. От имени казаков Михайловской станицы братьев Шевченко, и свой - казакам – хоперцам. Через неделю могила была осквернена. Лента с венков срезана.

Ст. Михайловской Хоперского округа

Июльские события 1917 года завершились торжественными похоронами десяти казаков и семисот путчистов или “жертв революции”. Три казачьих полка восстановили порядок в северной столице. Зачинщики путча – большевики, и в том числе Ленин, бежали из Петрограда. Казалось, наступило долгожданное отрезвление, и горожане, измученные революционным беспределом, вздохнули спокойнее. Временное правительство возглавил А.Керенский, и под давлением партии кадетов, 12 июля восстановил смертную казнь на фронте, вместо, развалившего армию, Брусилова, был назначен главнокомандующим популярнейший и решительный генерал Л.Г.Корнилов.

Л.Г. Корнилов, прекрасно понимая, что немцы начнут наступление на Ригу, отдал распоряжение о формировании армии для защиты Петрограда. Для этого в район Великих Лук перебрасывались боеспособные части: З конный корпус ген. Крымова и Туземная дивизия с Северного фронта. Эти действия, впоследствии, толковались историками, как перебрасывание сил под Питер для удушения революции. Предупреждение, что фронт в ближайшее время может рухнуть, не было услышано.

26 июля – 3 августа большевики на У! съезде приняли курс на вооруженное восстание, какое должно было произойти не позже сентября - октября. Корнилов получил информацию об этом от комиссара Временного Правительства при Ставке Б.Савинкова и просил Керенского объявить город на военном положении. Вместо этого Керенский снял Корнилова с поста Главнокомандующего.

Корнилов по радио обвинил Правительство в прямом пособничестве Германии и поклялся, что доведет народ, путем победы над врагом, до Учредительного собрания. З конный корпус пошел на Петроград. Керенский объявил Корнилова мятежником. ЦК РСДРП призвал рабочих и солдат к оружию.1 сентября Корнилов был арестован, а Керенский назначен Верховным Главнокомандующим. События развивались так стремительно, что не только питерские обыватели, но и большинство солдат гарнизона не очень поняли, что произошло. О том, что Рига пала и нависла угроза над столицей России, как-то сразу призабыли. Но агитаторы все партий и всех мастей призывали к свержению Временного Правительства.

Такому поведению казачества среди моря хаоса было несколько причин. Первая: казаки всегда держались особняком, считая себя самостоятельным народом, родственному, но не тождественному, русскому. В старинном казачьем присловье говорилось: “Белый царь в святой Москве, а мы ,казаки, на тихом Дону. Он – собе, а мы – собе”. И до сегодняшнего дня в казачьих землях, вытоптанных и выжженных революциями, расказачиванием, коллективизациями и двумя мировыми войнами, все равно можно услышать: “Тута вам не Русь смердячая! Вертайтеся со своими порядками домойки, пока вам здеся башку не оторвали!”. Во вторых, в казачьих полках не было пропасти между офицерами и рядовыми. Казаки не выдавали своих и офицеров, не расстреливали, как это происходило на фронте. Офицерам верили, но только своим, казачьим. Казаки были грамотны, в политике разбирались, оставались искренне, а порой и фанатично, верующими. Особенно, старообрядцы. А самое главное - казаки уже получили прививку против революции. В 1905 году, когда значительная часть казаков была на службе, начались массовые бунты иногородних, кои к этому времени, стараниями правительства, составляли в казачьих землях большинство. Только раздачей винтовок старикам и “малолеткам” - казачатам допризывных возрастов, удалось избежать гражданской войны и особенно кровавых столкновений. Однако, среди казаков особенно на Кавказе, в Семиречье и пр. были жертвы и казачьи курени горели.

“12 октября межрайонное совещание Советов рабочих и солдатских депутатов Петрограда приняло решение о проведении 22 октября “Дня Петроградского Совета” для пополнения на митингах и собраниях кассы Совета. Это мероприятие должно было явиться своеобразным смотром сил революции”. Почему большевики наметили именно этот день? 20 октября должен был открыться 11 съезд Советов, вот там бы и приняли резолюцию о вооруженном захвате власти, а 22 октября перешли бы к действиям.

14 октября совет “Союза казачьих войск” назначил на этот день воскресный “казачий крестный ход”.В обращении комиссии по организации казачьего крестного хода указывалось: “22 октября, в 1 день празднования иконы Казанской Божией матери, в память избавления в 1612 г. Москвы от врагов, в Петрограде будет совершен казачий крестный ход, в котором православное всероссийское казачество, верное своим исконным вековым традициям, ставит своим долгом всенародно молить Всевышнего спасти Россию от погибели и благословить оружие их на защиту от врагов земли русской”.

Участие в крестном ходе должны были принять 1-й, 4-й и 14-й Донские казачьи полки, сотня юнкеров Николаевского кавалерийского училища и 6-я сводно-казачья батарея во главе с членами совета “Союза казачьих войск”.Весь церемониал намечалось проводить в конном строю в полном вооружении. Организаторы казачьего крестного хода разработали и маршрут следования. От казачьих казарм на Обводном, по Невскому до собора, затем через стрелку Васильевского на Петроградку, через Литейный мост на Шпалерную мимо юнкерских училищ, где были заблокированы отрядами красной гвардии юнкера, мимо Таврического и Смольного. Крестный ход мог сосредоточить многочисленные казачьи подразделения, разбросанные на охрану заводов и учреждений столицы, в единый мощный кулак. Соотношение сил было примерно, как и в июле: 1 к 150., у казаков не было бронеавтомобилей, не хватало пулеметов. Но они были уверены в победе. Атаман Дутов в интервью корреспонденту газеты “Вольность” говорил о революции и подавлении путчей: “События 3—5 июля в достаточной мере показали... здесь не нужны большие силы. Здесь нужна решимость бесповоротная. Раз навсегда применить оружие, если эта мера вызывается обстановкой. Я полагаю, что казачьи части, находящиеся в столице.. . поддержат порядок и помогут правительству, в случае выступления большевиков”.

16 и 17 октября калединская делегация устроила смотр донским полкам, расквартированным в столице. На следующий день Дутов командировал члена совета “Союза казачьих войск” Мусатова и священника 1-го Донского казачьего полка Корнаева к командующему Петроградским военным округом за разрешением провести крестный ход.

Могли ли казаки победить, если бы крестный ход состоялся. Трудно сказать. Большевики, учтя опыт июля, готовились серьезно. Как ни стараются замалчивать историки, а главную силу большевиков составляли не рабочие и даже не революционные, одурманенные кокаином, матросы, а воины – интернационалисты – несколько немецких полков, что в полном составе, вместе с офицерами, содержались на окраинах и в окрестностях Питера. Именно они были стянуты 22 –го в город, эстонские и латышские стрелки.

Серьезные уличные бои могли загрохотать в Питере. Но этого не произошло. Сначала казакам предложили совершить крестный ход безоружными. То есть, пойти - на расстрел! А затем и вообще запретили. Скрепя сердце и чуя гибель державы, казаки подчинились. Теперь против них были не только большевики, но и правительство. Ослушайся они запрета - обе силы повернули бы против них все стволы от винтовочных до башенных на кораблях Балтфлота. В чубатых казачьих головах оставалась только одна мысль: “Нас предали. Домой!” На Дон, на Кубань чтобы не допустить крамолы в свои края. Спасти семьи от того, что творится в России. Потому что мы, казаки, России не нужны, да и она нам – чужая!

Керенский, и все прекраснодушное, болтливое и ни к чему не способное, самое демократическое в истории России, Временное Правительство боялось народа и, цвета его, казаков, больше, чем своих товарищей по борьбе и ссылкам – большевиков. Великий демократ Александр Федорович предполагал, что казаки не простят ареста Корнилова и, явившись на Дворцовую площадь его, драгоценного, повесят, чтобы он хотя бы не мешал разобраться с его земляком гражданином Лениным, а так же Троцким, Свердловым, Сталиным и др. Не понимал пресловутый “Главковерх”, что своим запретом подписал смертный приговор многим миллионам россиян. Но он сделал не только это, за два дня до октябрьского переворота, казачьи полки были рассыпаны в патрули по заводам, а в воротах казачьих казарм встали большевистские броневики. Так что казаки, даже если бы и хотели в очередной раз спасти Россию в ночь 25 октября, уже не могли этого сделать.

В. И. Ленин в письме Я. М. Свердлову 22 октября писал: “Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа. Ура! Наступать изо всех сил, и мы победим вполне в несколько дней!”.

№ 4

Когда в городе узнали, что Временное правительство низложено и власть захватили большевики, начались демонстрации протеста, восстали юнкера. 26 октября большевики расстреляли несколько студенческих митингов, всех восставших юнкеров, и остававшихся в патрулях казачьи разъезды. С этого началось “триумфальное шествие Советской власти”. Считается, что ударниц этапировали в Белоостров. Троих по дороге изнасиловали.

Керенский во время взятия Зимнего не бежал, переодевшись в женское платье, как о нем врали. Он уехал раньше. В конце октября он попытался организовать освобождение столицы от мятежников большевиков, силами казаков. Тех, кого ненавидел и боялся, но это уже другая история…

В истории октябрьского переворота не знаешь чему больше удивляться: наглости большевиков или глупости временного правительства. За две недели до штурма Зимнего Ленин открыто призывал к восстанию. За пять дней до него кричал: “Промедление смерти подобно!” и нужно было быть либо зомбированным идиотом, либо предателям, чтобы не только “не увидеть”, что он не шутит, но запретить казачий крестный ход и ничего не сделать, чтобы спасти законную власть. Объясняется это тем, что для политиканов временного правительства социалисты, в том числе и большевики, были “своими”, “товарищами по борьбе и ссылкам”, а казаки – “сатрапами”, “нагаечниками”, “чуждыми”, как поименуют их впоследствии в Севдепии.

Знаменитое ленинское обращение “К гражданам России”, где говорилось: “Временное правительство низложено. Государственная власть перешла в руки органа Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов…” появилось в 10 часов утра 25 октября, когда до штурма Зимнего оставалось еще 14 часов, и еще далеко не все было ясно.

Керенский заметался. Еще в 4 часа утра он передал приказ 1-му, 4-му и 14-му донским казачьим полкам, явиться на Дворцовую площадь. Но, во- первых, боясь казаков, Керенский рассовал их по бессмысленным патрулям на заводы, поэтому в 1- м и 4- полку оставалось всего по две сотни, из шести списочного состава, в 14 –м – пять. Они смогли три сотни отправить к дворцу. Во - вторых, прибывшие казаки очень скоро поняли, что никакого командования и вообще ничего разумного, у временного правительства нет, и они будут просто расстреляны с кораблей. В третьих, остальные казаки блокированы (по приказу временного правительства!) в казармах, стоящими в воротах броневиками большевиков. Как показали дальнейшие события, войск, готовых выступить против большевиков в городе хватало. Еще можно было перехватить инициативу, однако, временное правительство не только ничего не предприняло, но, даже, и себя не спасло. Один только Керенский сообразил уехать из Питера в 3-й конный корпус генерала П.Н. Краснова на машине американского посла. Верные присяге и законному правительству, казаки корпуса пошли на Петроград, но в этом случае Керенский им только мешал. “… а потом мы эту сволочь уберем”, заверил казаков атаман Каледин, телеграммой с Дона. Казаки руководствовались не приказами Керенского, а директивой от 25 октября Общефронтового казачьего съезда в Киеве “ … передайте в полки, чтобы приступили к ликвидации большевистского выступления…”

26 октября наряду с другими газетами, призывавшими к сопротивлению большевикам, закрывается казачья “Вольность”. Утром 28 октября отряд матросов занял здание совета “Союза казачьих войск”, сделал в нем обыск, арестовал ряд его членов и опечатал помещение. Однако, в связи с протестами в донских полках ВРК, не желая обострять отношения с казаками, через несколько часов, освободил помещение, снял караул и выпустил арестованных. Казаков еще боялись.

О саботаже, что сопутствовал движению З конного корпуса на Петроград, написаны десятки книг. О том, как железнодорожные пути загромождались встречными составами, разбиралось полотно и т. п. известно из школьных программ. Известна и фраза, сказанная казаками П.Н. Краснову: “Все одно, нам одним, казакам, против всей России не устоять”. Однако, теперь, когда стало возможным пользоваться и другими источниками, в частности, зарубежными, идея, что казакам противостояла Россия, вызывает большие сомнения. Россия – была пассивна.

Удивительно, как это мы могли верить прежде, и до сих пор повторяем сказку о том, что солдат (“Человек с ружьем”), бежавший с фронта и ненавидевший войну, буквально на третий день после этого, героически, бьется за новую власть! Чудовищное дезертирство, какого никогда прежде не знала в Русская армия, началось при временном правительстве, когда бежали из армии “демократической”, и, в том же объеме, происходило и из Красной, куда мобилизовывали насильно! Солдаты воевать не хотели!

Разумеется, и рабочих старались вооружить, но вопреки легенде, воевать они не умели, поскольку на всех военных заводах, а таких в Питере большинство, у них было освобождение от призыва – бронь… и не хотели! Например, на знаменитом Ижорском заводе “политическую платформу большевиков” разделяло 0,3% рабочих. Гораздо логичнее предположить, что свергали царя и бежали с фронта одни солдаты, а защищали власть большевиков другие. Вопрос: кто?

Впервые с ними столкнулись казаки генерала Краснова, шедшие на Петроград. Силы казаков были ничтожны. Например: бронепоезд (железнодорожные пути разобраны) и тридцать конных казаков. Когда пять сотен казаков вышли к Пулковским высотам их встретили три полноценных немецких полка, в правильно отрытой, эшелонированной обороне, с артиллерией. Это были: 3-й Кирасирский полк императора Вильгельма (гвардия), взятый казаками в плен в начале войны и находившиеся в лагере около Колтушей, 142 Бранденбургский полк, почти в полном составе, и другие немецкие воинские части. Они исполняли приказ немецкого командования, в случае бунта поддерживать большевиков. Тех, кого щедро финансировала Германия. Пленных немцев готовили к поддержанию мятежей на совесть. Предусмотрено было даже вооружение привычными германскими винтовками, доставленными из Фридрихсшафена на “корабле революции “Ястребе” в числе 12000 стволов и полным боекомплектом. На буксире “Ястреб” вел еще одно большое судно, где, кроме пушек был доставлен “десант революционных матросов”. Скорее всего, это те матросы, что на корабле “Алмаз” растерзали командующего Балтийским флотом адмирала Непенина. По воспоминаниям очевидцев, собственный экипаж корабля был заперт в трюмах и в кубрике, а ворвавшиеся матросы не говорили по-русски.

Совсем недавно на русском языке, впервые, опубликована информация о том, что 29 октября, после разгрома юнкерских училищ, около Смольного проходил полевой смотр немецких революционных воинских частей. И что, когда Ленин крикнул им “Да здравствует мировая революция” из монолитных рядов германской армии ответили “Да здравствует император Вильгельм”!

Только в трех случаях в этой отрепетированной модели произошел сбой. В Польше, где победила буржуазия, в Финляндии, бывшей кузнице русской революции. Здесь власть железной рукой взял блистательный военачальник, дипломат и политик, бывший кавалергард, полковник Русский армии барон Густав Маннергейм и разгромил красных финнов. И чехословацкий корпус, не поддержал большевиков и громил их по дороге из добровольного плена домой, в освобожденную от Австрийского гнета, Чехословакию.

1 ноября, после известия о том, что юнкерские восстания в Питере разгромлены, а казачьи сотни и два бронепоезда не могут пройти в город, в Гатчине между революционными войсками и казаками Краснова было заключено перемирие. Казачьи полки спешно уходили в свои области, сохраняя надежду, спасти свои родовые земли, не допустить туда сатанинской власти. Главенство большевиков казаки не признали.